«Театр», «Театр» и еще раз «Театр»!

Слово «театр» повторяется в заголовке три раза потому, что я хочу поговорить о повести Сомерсета Моэма «Театр» (если кому-то понадобится быстро вспомнить, о чем там идет речь, то краткое изложение сюжета здесь), о ее советской экранизации в Вией Артмане в главной роли (об этом фильме на Кинопоиске есть здесь) и о новой голливудской экранизации с оригинальным названием «Being Julia», которая в дублированном для проката виде тоже получила название «Театр» (страница на Кинопоиске).

Повесть «Театр» - не основное и не самое выдающееся произведение в творчестве Моэма. У него есть и более значительные вещи, например, роман «Бремя страстей человеческих». Но именно «Театр» я считаю самой стильной и элегантной его вещью.

Моэм любил театр и сам был человеком очень многоплановым. Он прожил 91 год, и сумел вместить в свою жизнь и удачную писательскую карьеру, получение медицинского образования, работу в разведке, череду романов с мужчинами и женщинами, неудачный брак, отречение от дочери и лишение его наследства, усыновление любовников, путешествия по экзотическим местам планеты и потерю многих близких ему людей (подробнее о нем можно почитать в Википедии и на этом ресурсе, хотя в последнем случае я не нашел никаких ссылок на источники. Даже если половина в написанном там - неправда, оставшейся половины хватит на несколько биографий). Неудивительно, что и проза у Моэма многоплановая, в ней, кроме сюжета, всегда присутствует масса оттенков и полутонов. Так вот «Театр» - это именно такая, «полутоновая» проза, где сюжет является просто элегантным обрамлением и связующей тканью мыслей и отдельных поступков главных героев, так что практически любым эпизодом можно наслаждаться независимо от остальных, просто раскрыв книгу и начав читать с любого места.

Именно поэтому в обеих экранизациях «Театра» присутствует некий «внутренний рассказчик» - закадровый или внутрикадровый, но совершенно неживой и неприсутствующий в сюжете персонаж. Этот персонаж тем или иным образом доносит до зрителя мысли героев, объясняет мотивы их поступков или дает некий контекст истории, который практически невозможно передать кинематографическим языком.

В советской экранизации это элегантный мужчина с бородкой, периодически появляющийся в кадре в качестве рассказчика и собеседника главной героини, но в основном дополняющий сюжет своим голосом. В американской же экранизации в кадре периодически появляется ее давно умерший театральный наставник Джимми Ленгтон, который дает советы, одинаковым образом подходящие как для сцены, так и для повседневной жизни, и озвучивает мысли самой Джулии. Наверное, наличие такого вот «объяснятельного» персонажа - это единственное, что есть общего в обеих экранизациях, остальное все отличается разительно.

Начнем с внешних отличий двух фильмов. Американская экранизация существенно, просто несравнимо дороже отечественной. В советском фильме и близко нет таких интерьеров, таких видов Лондона, костюмов и прочих внешних эффектов. У нас все очень простенько, настолько, что я где-то даже видел этот фильм заявленным как «фильм-спектакль». Конечно, это некоторое преувеличение, в советской ленте есть планы, снятые на улице, съемка не ведется с неподвижных точек, да и антураж все-таки не театральный, но то, что фильм действительно сильно смахивает на спектакль (в первую очередь достаточным количеством театральных условностей) - это факт. И это, в общем, советскую ленту совершенно не портит, а даже наоборот, делает его стильно-театральным, как и задумал Янис Стрейч, прибалтийский режиссер нашего фильма. А вот американский фильм в этом плане намного ярче и дороже, и его кинематографичность вне всяких сомнений. Все на месте - автомобили, костюмы, мебель, улицы. Наверное, есть какие-то натяжки и промахи, но «картинка» у американцев посочнее, чем наша, и пейзажи хороши, и вообще натура в кадре не вызывает никаких нареканий. Если посмотреть оба фильма подряд - разница просто колоссальная.

Столь же радикально, как «картинка», отличаются и трактовки главной героини в экранизациях. Наша Джулия Ламберт - это Вия Артмане, она по-своему, по-актерски и по-женски мудра какой-то ассоциативной мудростью, и хотя за ней (по сюжету) значатся импульсивные поступки, но истеричкой ее никак не назовешь. А вот Джулия Ламберт в исполнении несравненной и потрясающей Аннетт Бенинг - это неуравновешенная, явно склонная к истерии особа, не способная ни правильно оценить ситуацию, ни достойно выйти из нее. Удивительно, но все основные сюжетные ситуации, в которых мы видим обеих героинь, в американской экранизации очень «переиграны», гиперболизированы и заострены до предела, почти до истерики. Помните финальную сцену издевательства Джулии над соперницей на сцене с помощью алого платка и шикарного платья? Так, по крайней мере, задумано в книге и показано в советском фильме. Так вот, в американском фильме Джулия Ламберт появляется на сцене в том же платье, но в жлобской накидке, без всякого алого платка, зато носится по сцене, кривляется, чихает и напоследок выдает какой-то длинный бессмысленный и напыщенный диалог, который, по замыслу создателей фильма, должен посрамить соперницу, а на самом деле - выставляет героиню фильма в крайне неприглядном свете.

Не хочу, чтобы у вас, моих читателей, сложилось впечатление, что «наша» Джулия Ламберт - идеальна. Нет, это не так. Мне кажется, что Джулия в исполнении Артмане все-таки несколько более флегматична, нежели представляется при прочтении книги. Когда она в фильме демонстрирует живость поведения, это выглядит немного искусственно. В этом смысле почему-то подсознательно хочется, чтобы, так сказать, Аннетт Бенинг вела себя как Вия Артмане))). Тогда визуальный образ и поведение сочетались бы очень органично. И еще, Бенинг - великолепная актриса, это видно и понятно, тут ни у кого нет сомнений, она могла бы быть прекрасной Джулией Ламберт, но, по видимому, Иштван Сабо поставил ей именно такую актерскую задачу: сыграть климактерическую истеричку.

Следующий персонаж - это, конечно, Том Феннел, безвестный бухгалтер и последняя любовь Джулии. Тут я безусловно ставлю высшую оценку персонажу, созданному американским (или английским, по месту рождения?) актером Шоном Эвансом. Это не потому, что созданный Иваром Калныньшем образ никуда не годится - нет, его Том чудо как хорош. В этом, собственно, и заключается проблема. Ведь у Моэма Том Феннел - это пустышка, красивая капризная обертка без всякой изюминки внутри. Посмотрите на Феннела в исполнении Калныньша - разве он такой? Он скорее блестящий негодяй или уверенный в себе амбициозный альфонс, но никак не пустое место, которым его задумал Моэм. А вот у Эванса показать эдакую смазливую пустышку очень даже удалось, и образ его Тома, хотя и не такой яркий и запоминающийся, как в советском фильме, куда ближе к первоисточнику, и этим он мне нравится. Эванс - прекрасный актер, и в этом фильме он очень хорошо оттеняет истеричную героиню Бенинг. Так что тут Иштван Сабо угадал, просто попал в «десятку».

А вот с образом «самого красивого мужчины Англии» Майкла Гослинга Сабо пролетел мимо цели на пару световых лет. Джереми Айронс в роли Гослинга чем-то похож на Калныньша в роли Феннела - он безумно хорош, но к книжному персонажу не имеет никакого отношения. По Моэму Гослинг - мужчина неотразимый, но недалекий, выросший в семье военного, склонный к прямолинейным решениям, практичный и лишенный какого бы то ни было темперамента, холодный, как рыба после пары лет, проведенных в морозильнике. А какого мы видим Гослинга в исполнении Айронса? Он не настолько красив, чтобы поверить, что перед вами - красивейший мужчина Англии, зато чертовски умен, тонок и крутящей своей истерической женой так, как служанка веником! Вообще создается впечатление, что этот персонаж и глубже, и интереснее, чем сама Джулия, и ему просто не повезло, что по воле режиссера или сценариста его на экране как-то маловато. В то время как Гослинг в исполнении Гунара Цилинского - это именно то, что присутствует в книге, а именно: мужчина средних лет с безошибочно узнаваемой печатью неотразимости в молодости, самодовольный, недалекий, практичный, которым его жена Джулия вертит во все стороны уверенно и умело. И хотя мне нравится то, что показал на экране Айронс, но пусть лучше это будет не в экранизации «Театра», а в каком-то другом фильме.

Чего-то я расписался не на шутку, давайте заканчивать. В общем, эта экранизация американцам не удалась. Толи Иштван Сабо постарел (а ведь талантливый же режиссер, ей-богу!), толи сценаристы и продюсеры его зажали в рамки, но то, что получилось, и близко не стоит к написанному Моэмом. Даже если посмотреть фильм как самостоятельное, не имеющее отношения к книге, произведение, то и тогда натяжек и ерунды в нем будет слишком много, а сюжет превращается в банальную тягомотину выяснения отношений между стареющей истеричкой и молодым ничтожеством. Поэтому, несмотря на отдельные удачи в американском фильме, я считаю его одной большой и хорошо профинансированной неудачей.

Спасибо вам за внимание, терпеливые мои читатели. Благодарю сайт Кинопоиск.Ру за возможность пользоваться картинками и информацией о фильмах.