Начнем с самого здания театра. Так получилось, что я в этом здании ни разу не был, а зря. Оно интересное, удобное и по-своему красивое. Театр Корша, который был в этом здании раньше, имел противоречивую репутацию. С одной стороны, Федор Адамович Корш, художественный руководитель и владелец театра, придя в 1882 году в разваливающийся и обанкротившийся театр, смог превратить его в преуспевающее зрелищное заведение. Он построил новое здание, вовсю пользовался новейшими достижениями техники, продвигал передовые подходы в организации театральной деятельности. С другой стороны, в погоне за зрителем владелец и бессменный руководитель театра не гнушался ни явной "клюквой", ни даже откровенного воровства. В частности, его агенты ездили по Европе, стенографировали на репетициях новейшие пьесы, отправляли вместе с описанием декораций своих стенограммы в Москву, где все это быстро переводилось, копировалось и шло прямиком на сцену. Так что серьезная публика после появления театра Станиславского потихоньку сбегала туда.
Но театр Корша жил, и был по-своему интересен. В чем ему не откажешь, так это в своем лице. Как самостоятельная творческая единица он прекратил свое существование только в 1933 году, когда его здание передали МХАТу.
Вот в таком интересном месте находится Театр Наций. Должен сказать, что как для меня, зрителя, это один из самых удобных и удачных театральных зданий. Оно не слишком камерное, но и не подавляет своими размерами. В нем много гардеробных с высокой пропускной способностью (театр ведь начинается с вешалки, верно?), хорошие чистые просторные туалеты и буфеты, много зеркал, и, что очень важно, широкие ряды (колени не упираются в спинки кресел) и приличная аккустика. Я считаю, что для театра и такие вещи, как ширина рядов и чистота туалетов имеет значение! Да, не этим определяется качество спектакля, но на восприятие влияет все. Вот в этом смысле в здании Театра Наций все на высшем уровне.
А вот со спектаклем не задалось. Казалось бы, исходные данные прекрасные. Хороший умелый оркестр, играющий вживую. Хорошие голоса. Изобретательная режиссура. А результата - нет.
Уже увертюра не задалась. Режиссер - Никита Гришпун - сделал оркестр действующим лицом на сцене. Это прекрасная задумка, она очень оживляет действие. Но, думаю, именно по этой причине звук оркестра стал какой-то удивительно деревянный и рваный. Музыканты вынуждены были активно двигаться по сцене, они, безусловно, умеют играть и вписывать свое дыхание и движение в мелодию, но вот никак не получалось целостного звучания! Ощущение балагана и хаоса - было, а ощущения музыки - нет.
Отдельных слов заслуживают вокальные особенности спектакля. То, что актеры Театра Наций умеют петь - нет сомнений ни малейших. Но, видимо из-за микрофонов, их звучание получается очень искусственным и неровным. Их то неслышно из-за инструментов, то по микрофону шелестнет одежда, то просто возникает ощущение, что слушаешь радиопередачу. И от этого ощущения никак не получается отделаться! Как вроде слушаешь хреновенькую фонограмму, хотя видно и слышно, что все идет вживую.
Правильно написал в своей рецензии Валерий Кичин:
"Между хорошим спектаклем и залом словно расположилась Большая ватная стена, отчего зрители взирают на сцену как бы в полуобмороке: почти нет энергетического контакта. И связан этот эффект с популярным театральным мороком - микрофонами. С одной стороны, здорово: в зале великолепно слышат каждое дыхание, хотя и гадают, кто именно источает звуки. Но, с другой, актеры расстаются с искусством выразительной сценической речи и приближаются к жанру радиотеатра, где звук - всё, а картинка неважна. Это диктует спектаклю свои условия: в нем живая игра ушла на второй план, существует отдельно от громогласного звука и служит к нему необязательной иллюстрацией. Технологическое новшество, привлекшее массу театров своей простенькой эффективностью, работает против них - воздвигает "четвертую стену", которую всегда старались разрушить, сделать иллюзорной, проницаемой. Звук безраздельно солирует, микрофон делает неотличимым реальное действие от записанного, заставляет и в живом пении предполагать "фанеру", а звуковую среду лишает объема: уже не пространство, а плоскость. Он играет примерно ту же роль, что пресловутый "световой занавес": стенки нет, но ничего не видно. И мы уже не вовлечены в действие, а рассматриваем актеров, как рыб в аквариуме.
В случае с "Женихами" этот мощный эффект "отстранения" усиливается дистанцией времени, из которого прибыла пьеса: ее шутки насчет коммунального быта и нэпманских нравов сегодня кажутся замогильными, поп совершенно напрасно сетует на упадок веры, а богатые вдовушки менее актуальны, чем состоятельные женихи. Когда-то злободневная комедия почти не имеет с нами точек соприкосновения - она из другой, уже не существующей жизни..."
Могу подписаться под каждым его словом - нет ни энергетического контакта с публикой, ни сопричастности, ни даже особого интереса. Есть громкая унылая тягомотина на сцене, талантливо сделанная талантливыми людьми в хорошем театральном здании. Очень жалкая и бессмысленная трата времени и творческого потенциала. Ей-богу, талантливая неудача хуже бесталанной безвкусицы, потому что тех, кто не может сделать хорошо, даже немного жалко. А талантливых людей, делающих хрень, не жалко, потому что понятно, что могут сделать хорошо.
4 балла из 10, исключительно за редкие талантливые находки на сцене и за то, что они таки умеют иногда сделать хорошо))).
Комментариев нет:
Отправить комментарий